"Прямое назначение искусства - быть фактором эволюции интеллекта. "
(Павел Филонов)

После двухдневной свинцовой хмари солнце вспыхнуло, почти как Сверхновая, и вызолотило улицы. В одном из питерских скверов даже был обнаружен не совсем облетевший каштан. И - акума меня дернул (или дернула) - забрести на выставку Филонова...

До сих пор филоновское творчество не отягощало мое сознание, отзываясь в нем смутными ассоциациями с цветными узорами в калейдоскопе - игрушке детства. Тогда мне почему-то все время хотелось залезть внутрь сказочной трубки, чтобы все это великолепие не только издалека посмотреть, но и в нем оказаться, ну хоть - потрогать. Может, поэтому трубка часто ломалась, стеклышки рассыпались...

В корпусе Бенуа для выставки Филонова выгородили черной материей пространство - специальный зал, напоминающий по форме продолговатый рыбий пузырь. Посетители ныряли внутрь и бродили в потемках, как ежики в тумане в сумерках, наедине с Филоновым. Чтобы зрители не наткнулись друг на друга, потемки подсвечивались точечными источниками света, которые направляли, как путеводные звезды, человеческий поток к выходу, и освещали каждую из 100 картин. Лучшего оформления для ретроспективы творчества Павла Филонова придумать, пожалуй, сложно. Всматриваясь в филоновские фантазмы в этой черной трубе недолго было вместо спасительного выхода улететь в какие-нибудь "стихиалии ада". Сам Филонов считал картины выходом в открытое пространство космоса.
- Пошли отcюда, крыша едет, - дернули меня за рукав.

Точно. Легче всего, наверное, было тем, кто ходил в наушниках, с радиогидом. Из остальных музыка вынимала душу. Это - не просто железом по стеклу, много хуже. Музыкальная шкатулка из "Судьбы резидента", по сравнению с этими звуками - детская забава. От них моя монада-душа разлагалась в атомы и, наверное, летела куда-то соединяться с мировым разумом. Вот только... мне она пока еще на земле нужна.

Музыку эту сочинил ... никто. Так звучат сами картины Филонова. А исполнитель - уникальный аппарат - синтезатор АНС (Александр Николаевич Скрябин). Принцип его разработан еще в 1938 году. Рисунки Филонова, переведенные на стеклянные пластинки, вставляются в синтезатор, и тот переводит их в звуки. Выглядит инструмент внушительно, а узнав, какие картины ("Голгофа", "Головы") звучали на выставке, тихо радуюсь, что не осталась на Голгофе дольше, а то бы вышла оттуда с "лицом расцвета".

В 20-е годы Филонов работал с мозгом Ленина в мавзолее, "изучая" взаимосвязь графики мозговой поверхности с умственными способностями. В дневниках того времени Павел Николаевич записал: "Дал себе постановку проработать тип лица мирового расцветателя, двигающего к двойному натурализму. Хочу проверить действие мозгового усилия для выработки единиц ума, сохраняющих на лице выражение расцвета." Филонов присутствовал также на опыте по фиксации мыслей на фотопластинке и, уверившись в том, что человек может видеть незримое, разработал свой метод (аналитическое искусство), помогающий перенести незримое на живописные холсты.

Ознакомиться с творчеством Филонова можно было и в информационных киосках музея: на экране компьютера - всё не так страшно, подумаешь - эффект ретикуляции (как фотопластинку засунуть в горячую воду) или фасеточное зрение Человеки - Мухи... Вот только муха видит реальность, а Филонов увидел скрытую жуть в мировом расцвете, или, наоборот - скрытый мировой расцвет в окружающей жути... Картина "Цветы мирового расцвета" была написана в 1915-м, когда уже шла первая мировая. Жуть 20-го века только начиналась. С другой стороны, это был расцвет Серебряного века, и каждый из его очевидцев выплеснул свой вариант предвидения жути.

Как художник Павел Николаевич Филонов заявил о себе в "Союзе молодежи", образованном в 1909 году. Художники этого объединения вместе с поэтами-футуристами устраивали кубофутуристические спектакли на пике русского ренессанса. В 1912-15-м Филонов оформляет спектакль "Владимир Маяковский", буклеты футуристов, издает свой труд "Проповедь о проросли мировой", сближается с Велимиром Хлебниковым, разделяющим его взгляды и идеи, бывает и в "Бродячей собаке". Кстати, Хлебников свои поэтические зарисовки, посвященные знаменитому подвалу, озаглавил "Лесная жуть".

К счастью для меня, до закрытия музея еще оставалось время, и эволюционный процесс, запущенный искусством Филонова, не успел затронуть графику моего серого вещества, ибо оно переключилось/отдалось/слилось с искусством других художников. Отдыхаю от миазмов фантазмов Павла Николаевича у полотен Саврасова Алексея Кондратьевича, хотя и видела уже эту выставку в Москве. Моя монада облегченно вздыхает и хочет не к мировому разуму, а в эту избушку, где лес в инее. Удивительно то, что мимо нее я пробегала на лыжах много раз (километров 5 от дома), но Саврасов-то жил на 100 лет раньше и не здесь!

... И впервые вижу некоторые оригиналы картин художников Серебряного века. После реставрации и реконструкции Большой анфилады в корпусе Бенуа обновили постоянную экспозицию, добавили "мирискусников" и других символистов и авангардистов Серебряного века.

В Мраморном дворце - выставка серебряных принтов времен того же Серебряного века, но не наших. Американский коллекционер привез в Россию уникальную коллекцию фотографий рук. Главный шедевр выставки - фотография, сделанная американским фотографом Альфредом Штиглицем в 1920-м году. Генри Буль приобрел ее почти за 400 000$. "Настоящая" фотография экспонируется в 3 залах. Еще в двух залах - современная фотография: отрезанные руки трупов, руки убийц, и т.п.

Внук Николая II и последний владелец Мраморного дворца, кстати, тоже принадлежал к братству поэтов Серебряного века. К сожалению, кабинет и музыкальная гостиная Великого князя Константина Константиновича Романова по-прежнему закрыты. Зато неожиданно открыли Мраморный зал.